Поскольку то, что я здесь напишу – не академическая работа и не научная статья, то я сразу начну с выводов, как это принято в журналистике. А ниже буду уже их обосновывать.

Диссертация Антона Молева – это не самостоятельная научная работа, а набор некоторого количества различных текстов, неплохо друг с другом скомпилированных. Несмотря на то, что в работе есть собственные идеи и собственный текст, его количество, по моим прикидкам, не составит и 30%.

Даже во Введении и Заключении, важнейших частях любой научной работы, а тем более работы историографического характера, встречаются некорректно оформленные заимствования, то есть, попросту говоря, приписанные себе чужие идеи и выводы. Это и называется словом «плагиат».

Тема диссертации звучит, напомню, так: «СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ПРОГНОЗЫ РАЗВИТИЯ ЗАПАДНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ СЕРЕДИНЫ XX - НАЧАЛА XXI ВВ.» То есть заявлена некая обобщающая работа, для которой автор должен прочесть и проанализировать уйму текстов первоисточников, сопоставить их между собой и сделать некоторые выводы относительно их сходств, отличий, прослеживаемых тенденций и так далее.

Масштаб задачи усугубляется ещё и тем, что все эти первоисточники написаны на иностранных (преимущественно английском) языках. А в гуманитарных науках хорошим тоном считается работа именно с первоисточниками, а не с переводами, в которых всегда могут быть искажения и неточная передача мыслей автора.

Вначале работы над диссертацией Антона я надеялся, что он просто решил сэкономить время и схитрить, не теряя при этом в качестве и сути. То есть брал чужие тексты только с пересказом и описанием идей отдельных авторов, а все обобщения и выводы делал самостоятельно. Вот, что я сначала написал в переписке с Сергеем Пархоменко:
«Почти весь текст, кроме введения и заключения, - это компиляция большого числа чужих текстов. Компиляция неплохая. Делалась с умом и пониманием. Но это уровень реферата или курсовой, в лучшем случае... Да и там плагиат запрещён».

Пытаясь понять, почему такую работу пропустил научный руководитель – доктор наук, профессор, уважаемый человек,  я предположил следующее:
«Ни один специалист не может и не должен помнить наизусть весь массив текстов, касающихся его дисциплины. Так что если эти тексты порезаны крупно-мелкой лапшой и аккуратно сшиты в разумной логике с собственными мыслями во введении и заключении, где как раз эта самая научная новизна и содержится, то он может этого и не заметить. Другое дело, он, конечно, должен был понимать, что все ссылки на англоязычные первоисточники в тексте - фуфло, и Антон их не читал. Но тут очевидно работала логика "это ваковские требование, без этого никак и так все делают". К сожалению, это, в общем, правда. Что не делает такую практику, конечно, оправданной и допустимой».

Но, похоже, я ошибался. А.Я. Флиер оказался в научном плане человеком нечистоплотным. Во-первых, диссернетовцы нашли ещё две работы, защищённые под его научным руководством, которые кишат «некорректными заимствованиями» (см. Ю.А. Головин, А.А. Игнатьева). А во-вторых, нашлась третья такая работа 2010 года под «авторством» ивановской чиновницы от науки Н.Т. Арефьевой, которая отличается тем, что источником плагиата для неё послужила уже диссертация Антона Молева.

Доказательство этого утверждения будет ниже.

Что же касается выводов, то мне приходится только подписаться под заключением эксперта Диссернета Андрея Заякина: «Структурой бутерброда обладает и диссертация 2007 г. Антона Молева (округ № 16). В этом сэндвиче вдруг обнаружились — каждый раз сплошным куском, и без ссылок — не итальянский пармезан и испанский хамон, а 6 страниц из диссертации Елены Бутенко 2004 г., 10 страниц из диссертации Анны Костиной 2003 г., ... (см. публикацию на сайте «Диссернета») 

Стоит обратить внимание на одну потенциальную проблему диссернетовских экспертиз. Когда пойманные за руку граждане начинают отпираться, что, мол, мы этих диссертаций (которые стоят как источник плагиата) в глаза не видели, зачастую это может быть правдой. Это может означать то обстоятельство, что оба диссертанта переписывали одни и те же книги или статьи, которые до сих пор не оцифрованы. Тот же Молев утверждает, что вообще не пользовался копипастом, а конспектировал все сплагиаченные отрывки из книг сам. Думаю, это может соответствовать действительности, учитывая, что у Антона нет опечаток, которые есть в текстах тех самых диссертаций.

Однако Нина Арефьева претендовать на то же самое не может. Как доказать, что ею(?) переписана именно диссертация Молева, а не общий первоисточник? Это просто. Нужно лишь посмотреть на изменения, которые делал Молев, подгоняя исходный текст под свои нужды и сравнить соответствующие заимствованные фрагменты из диссертации Арефьевой. Вот несколько таких фрагментов. Красным и синим отмечены текстуальные различия.

I.
У Еленского (2002 год):

«Главными факторами этой коррекции стали: колоссальные политические катаклизмы последнего века II тысячелетия и в частности две мировые войны, которые привели к невиданным до сих пор человеческим потерям;».

У Молева (2007 год):

«Главными факторами этой коррекции, на наш взгляд, стали: колоссальные политические катаклизмы последнего века II тысячелетия и в частности две мировые войны, которые привели к невиданным до сих пор человеческим потерям;».

У Арефьевой (2010 год):

Самыми существенными факторами этой коррекции, на наш взгляд, стали: колоссальные политические катаклизмы последнего века второго тысячелетия, и в частности две мировые войны, которые привели к невиданным до сих пор человеческим потерям;».

II.
У Еленского (2002 год):

Можно, однако, с большей или меньшей степенью обоснованности прогнозировать, что миноризации христианства в следующем столетии не произойдет — темпы роста численности христиан приблизительно тождественны динамике роста населения земного шара. Внутриконфессиональная же структура способна измениться существенно — но опять-таки при условии сохранения существующих социально-демографических тенденций: бурного роста харизматических течений (до 8% ежегодного прироста) и уменьшения численности народов, традиционно исповедующих Православие.

У Молева (2007 год):

Можно с большей или меньшей степенью обоснованности прогнозировать, что миноризации христианства в следующем столетии не произойдет темпы роста численности христиан приблизительно тождественны динамике роста населения земного шара. Внутриконфессиональная же структура способна измениться существенно, но опять-таки при условии сохранения существующих социально-демографических тенденций: бурного роста харизматических течений (до 8% ежегодного прироста) и уменьшения численности народов, традиционно исповедующих Православие.

У Арефьевой (2010 год):

Представляется, что можно с большей или меньшей степенью обоснованности прогнозировать, • что миноризации христианства в следующем столетии не произойдет: темпы роста численности христиан приблизительно тождественны динамике роста населения земного шара. Конфессиональная же структура способна измениться существенно, но опять-таки при условии сохранения существующих социальнодемографических тенденций: бурного роста харизматических течений (до 8 % ежегодного прироста) и уменьшения численности народов, традиционно исповедующих христианство.

III.
У Еленского (2002 год):

Однако эти же материалы не свидетельствуют с необходимостью о неотвратимости этого процесса.

У Молева (2007 год):

Однако эти материалы не свидетельствуют о неотвратимости подобной перспективы.

У Арефьевой (2010 год):

Однако эти материалы не свидетельствуют о неотвратимости подобной перспективы.

IV.
У Еленского (2002 год):

Дальнейший спад этой активности был связан уже с их потомками, которые были ассимилированы модерным обществом и не нуждались в религии в повседневной жизни так, как их родители.

У Молева (2007 год):

Дальнейший спад этой активности был связан уже с их потомками, которые были ассимилированы обществом Modernity не нуждались в религии в повседневной жизни так, как их родители.

У Арефьевой (2010 год):

Дальнейший спад этой активности был связан уже с их потомками, которые были ассимилированы обществом Modernity и не нуждались в религии в повседневной жизни в такой степени, как их родители.

Очевидно, что, не имея перед собой диссертации Молева и не обладая даром телепатии, невозможно повторить правки своего предшественника: поставить в одно и то же место вводную конструкцию «на наш взгляд», убрать в одном и том же месте слова «однако» и «с необходимостью», заменить словосочетание «модерным обществом» словосочетанием «обществом Modernity».
Надо ли говорить, что в списке использованной литературы Арефьева нигде не упоминает ни Молева, ни украинского автора Еленского. Надо ли говорить, что Еленский, у которого Молев подряд взял 6 интересных страниц с собственными выводами украинца, не упомянут и в диссертации Молева. И мог ли всего этого безобразия не заметить добросовестный научный руководитель? Кажется, нет.