Крайне
важно сейчас вовлечь в работу всех членов РАН. И когда я рассылал свою
программу, я увидел, что отклик от обычных членов академии, не
руководства, очень большой. Если этот интеллектуальный потенциал
использовать, то это будет очень здорово.
Что касается ФАНО — это
федеральный орган исполнительной власти. Я уверяю вас, свято место
пусто не бывает, уйдет Котюков, назначат кого-нибудь другого. Не думаю,
что смена руководителя повлечет за собой смену каких-то основополагающих
вещей. Это все может действительно произойти, но в результате
всесторонних обсуждений и разумных предложений со стороны научного
сообщества.
Владимир Фортов, доктор физико-математических
наук, директор Объединенного института высоких температур РАН, бывший
президент Академии.
Я очень доволен: выбрали сильного
ученого, хорошего организатора, человека, который работает каждый день
сам в науке и который ненавидит бюрократию. У него очень хорошие связи с
бизнесом, с правительством, с военно-промышленной комиссией. Подумайте,
какие проекты ведет институт (прикладной физики РАН, — прим. Indicator.Ru)
и как он зарабатывает деньги. Три четверти денег он получает со
стороны. Значит, он умеет работать, значит его коллектив готов решать те
задачи, которые нужно решать.
Андрей Цатурян, ведущий научный сотрудник Лаборатории биомеханики НИИ механики МГУ
Давайте
пока подождем: выборы закончились, но президента Российской академии
наук должен утверждать президент Российской Федерации. То, как Сергеев
прошел — что он был кандидатом, с одной стороны, кандидатом довольно
мощного и влиятельного отделения физики, с другой стороны, его
поддерживал «Клуб 1 июля». Не последнюю роль в его избрании сыграла
поддержка Фортова, Рубакова, других влиятельных ученых, да и Хохлова.
Есть некоторая надежда, что он будет опираться на, скажем так,
реформаторские силы в академии, которые готовы превратить ее во что-то
более современное, при этом не разрушая.
Что касается ФАНО, то
какие-то отношения уже сложились, и линия «долой ФАНО, пусть оно снова
станет хозяйственным управлением академии наук», и все будет как при
бабушке, образно говоря, вряд ли будет продолжаться. Отношения будут
налаживаться при любом руководстве ФАНО. Я надеюсь, что агентство
перестанет сливать и объединять институты, а академия перестанет
говорить «уберите от нас этих чиновников, мы знаем лучше» — и при этом
не проводить оценки институтов и их подразделений. Этой оценки,
ведомственной или вневедомственной, так и не случилось за всё
президентство Фортова: много говорили, но так ничего и не было сделано.
Слияния и поглощения происходят без выяснения того, что мы имеем.
Владимир Иванов, директор Института общей и неорганической химии имени Н.С. Курнакова, член-корреспондент РАН
Понятно,
что мы все знакомились с предвыборными программами. Понятно, что эти
программы могли в чем-то различаться, в чем-то совпадать, но для меня
самым неудобным и неприятным обстоятельством на данный момент является
то, что все эти программы – это пока некие обещания. И мне непонятно,
насколько эти обещания будут полно и качественно воплощены в жизнь. У
нас неким маркером, насколько можно ожидать правильных и позитивных
изменений, является то, что мы увидим (или не увидим) в ближайшие дни:
насколько высшее руководство быстро утвердит избранного президента, а
также как и что будет обсуждаться на встрече избранного президента и
высшего руководства страны. Фактически, это будет критерием того,
насколько наш выбор был состоятельным и правильным.
